Обухов Олег Александрович (1923-2016), народный врач СССР, главный врач Нижегородской областной клинической больницы им. Н.А. Семашко

Участник Великой Отечественной войны. Награжден: орденами Отечественной войны I степени, Славы III степени, медалями.

Выпускник ГМИ им. С.М. Кирова 1948 г.

Из воспоминаний О.А. Обухова «Бои под Сталинградом»:

«В 1941 году после окончания средней школы я подал заявление в медицинский институт, после экзаменов был принят на педиатрический факультет и начал учиться. В конце сентября меня вызвали в военкомат и на военно-медицинской комиссии и из-за плохого зрения забраковали с формулировкой «не годен» и сняли с военного учета.

В стране шла война, ненависть к фашистам, напавшим на нашу Родину, была всеобщей. Все мои сверстники были призваны в армию. В этой атмосфере я, 18-летний парень, желающий служить в армии, чтобы защищать Родину, чувствовал себя каким-то отщепенцем.

Мне часто задавали вопрос, почему ты не в армии? И тогда я решил проверить себя: ушел из института и поступил инструктором в районный отдел Осоавиахима (теперешний ДОСААФ), на который была возложена задача — готовить народное ополчение из рабочих и служащих города Горького. После работы их обучали азам солдатской науки, в том числе стрелять из винтовки, пулемета, метать гранаты.

Как инструктор я прошел эту первичную подготовку бойца и убедился, что очки — не помеха для стрельбы.

В конце июня 1942 г. я подал заявление о добровольном зачислении в военное училище, ибо офицеры с таким зрением, как у меня, могли служить в армии, а рядовые — нет.

Меня направили в Саранское пехотное училище, где я провел июль, август и начало сентября, а в конце месяца нас ночью по боевой тревоге подняли. Мы погрузились в вагоны и прибыли в распоряжение 35-й Гвардейской стрелковой дивизии 8-й Гвардейской армии. Около двух недель мы пробыли на формировании, а потом нас отправили на фронт.

Среднедонской фронт, который был наружным обводом Сталинградского фронта, как мы потом узнали, был создан для того, чтобы не пропустить врага, рвавшегося к Сталинграду на помощь окруженным фашистским дивизиям.

Были бои, по ночам — изнурительные марши по 25—30 км, остановки в сожженных деревнях. Немцы атаковали нас. Мы перенесли артобстрелы, бомбежки, танковые атаки, но врага не пропустили. Приходилось брать закопанные в землю дзоты, укрепленные пункты немцев.

Как-то привезли противотанковые ружья, одно из них вручили мне, напарнику дали две сумки с бронебойными патронами. Наша задача была уничтожить закопанные в землю танки с торчащими наружу башнями с крестами.

Перед боем политрук объяснил, что в одном из населенных пунктов засели эсесовцы, которые поклялись Гитлеру умереть, но не сдаться. В ответ наши гвардейцы поклялись не выпустить их из окружения. Наша клятва оказалась сильнее.

В сумерках мы поползли, волоча за собой тяжелую трубу противотанкового ружья, подобрались насколько могли. Рядом ползли еще несколько расчетов во главе со взводным. По его команде я вместе со всеми начал стрелять.

Ответным огнем из немецких танков мне перебило обе ноги. Мороз, боль постепенно сменились безразличием, стал засыпать. Очевидно, наши ребята танки уничтожили, поскольку огонь с обеих сторон стих, слышались лишь русские голоса. Я невольно повернул голову. Подошли санитары и на плащ-палатке волоком вытащили меня на сборный пункт (разбитую школу), перевязали, а утром отправили в тыл.

Месяцев шесть я пролежал в разных госпиталях. Последний был на Урале в г. Невьянске. Оттуда в 1943 году я был демобилизован «вчистую».

Прибыл в родной город на костылях инвалидом II группы. Снова подал заявление в мединститут, был восстановлен и начал учиться…».

Материал подготовили Чижова Е.А., Немирова С.В.